День 9.
Долгую часть дня продолжали ехать по грейдеру. Машины встречались редко. Когда уж не было сил ехать по такой дороге дальше, водитель встречной машины сообщил: осталось всего 2 километра! Мы были почти возле города Питкяранта. В Карелии много забавных названий населенных пунктов, рек и озер. Территории эти много раз переходили во владение от финнов – русским и от русских – финнам. Живущие здесь народы имели смешанные культурные корни. Карело-финский эпос был удачно представлен поэмой Элиаса Леннрота «Калевала» (1835г.). Поэма переведена на 45 языков.
Остановка в пути: заброшенный колодец в незаброшенном селе.
На очередной остановке в пути
(магазинчик в селе), поедая мороженое, наблюдали забавную картину. Стадо коров
решило пройти через узкие ворота рядом с широким проездом. Причем пройдя через
проход, коровы останавливались пощипать травку, и тогда те, кто еще не успел
пройти, буквально проталкивались через стоящих. При этом рядом был широкий свободный проезд.
Очередь
Добравшись до Сортавалы, выяснили, что проскочили поворот в Рускеалу. В непосредственной близости от этой деревеньки располагается Рускеальский горный парк. Ранее это был карьер для добычи мрамора. Теперь уже не действующий. Мрамор, добытый в Рускеальском карьере, использовался для строительства соборов и дворцов в Питере, в частности, Исакиевского собора.
Сейчас Рускеальский горный парк
– это огромный каньон, залитый водой. Некоторые штольни можно осмотреть
всем желающим. Естественно мы не
ограничились официальной тропой туристов и осмотрели места после табличек «Вход
запрещен». Мрамор в разное время добывали наши и финны, разница в технологии
добычи видна по фотографиям.
Добыча мрамора велась некоторое время взрывным способом. Может быть,
это стало причиной затопления карьера подземными водами. Другая возможная
причина – взрыв, который устроили финны, покидая карьер во время Великой
Отечественной войны.
Кусочек мрамора с прожилками
Финская технология добычи мрамора
Советская технология
Фотоаппарат плохо передает изумрудный цвет воды.
Помимо Горного парка в Рускеале есть и действующие карьеры (добывают в основном щебень).
Снова мы в Сортавале, нашли кафе на главной улице города, где пообедали и зарядили аккумулятор фотоаппарата. Теперь по северо-западу Ладожского озера (тоже – море!) направились в сторону Ленинградской области. Узкая дорога здесь была весела: она петляла короткими петлями вправо и влево, огибая заливчики, уходила вверх и вниз, неожиданно разворачивалась. Характер дороги менялся очень часто, оттого нельзя было разогнаться. Успокаивало только то, что это был асфальт, а не гравийка. Выруливая всем телом, ощущали себя на русских горках, которые стали прообразом «американских». Но… дорога меняет покрытие. Асфальт остается позади…
В селе Куркиёки, утомленные перемещением по неутрамбованной гравийке, остановились возле сельского магазина. Костя пошел покупать себе кока-колу, а я разглядывала карту, одновременно беседуя с пьяным дедом, сидящим в тени у дороги. Он рассказал, что во время войны разбомбили церковь в их селе, теперь отчасти восстановленную, а Ладожские шхеры, которые я искала, лучше всего смотреть здесь, в Куркиёках, только немного вернуться назад. Он махнул рукой, показывая на гору, с которой мы только что съехали. О том, чтобы по такой дороге возвращаться, даже думать не хотелось. Шхеры мы и дальше можем посмотреть. Нет, сказал он, дальше вы такого не увидите. Я не придала значения его словам, считая, что он пьян и это говорит его гордость местного жителя за свой край. Вернулся Костя, и мы поехали дальше. Дальше мы действительно уже не видели ничего подобного. Дорога отошла от берега, скрыв его лесом.
На границе Ленинградской области
попали в засаду, хотя и предупреждали, что дорога стала федеральной, и можно
было бы догадаться, что на границе будет пост, но так приятно с грейдера
выехать на асфальт… В общем, квитанция до стих пор где-то валяется. Вокруг
Ладожского озера дорога стала узкой и извилистой. Ближе к Приозёрску найти
подъезд к Ладоге стало труднее, но в конце конов мы оставили мотоцикл на
турбазе, а сами ночевали в палатке и скорее приобрели от этого, чем потеряли.
Вечернее купание и долгий закат, в прочем уже не такой долгий как в Кеми.
Палатку мы поставили за территорией турбазы, где были деревянные домики. В домиках мест не было, а на территории турбазы палатки ставить нельзя. Оставив мотоцикл на стоянке турбазы, отправились в указанном направлении. Заночевали на горе, палатку поставили прямо на мох. Спали словно на пуховой перине.
